Музыка под занавес - Страница 120

К оглавлению

120

— И зачем это вам понадобилось, позвольте спросить? — Стоун впился в него злым взглядом.

— Кафферти неожиданно позвонил мне и сказал, что ему необходимо срочно со мной встретиться. В чем дело, он не объяснил, но мне, сами понимаете, вовсе не хотелось, чтобы вы околачивались поблизости, пока мы будем беседовать.

— Это почему же?

— Если бы я знал, что вы находитесь где-то поблизости, я бы стал непроизвольно высматривать вас, а это могло насторожить Кафферти. У этого подонка замечательно развита интуиция.

— Интуиция не спасла Кафферти от удара по башке, — заметил Проссер.

Ребус кивнул:

— Верно. В свое оправдание могу сказать только одно, — продолжил он. — Как я только что объяснил сержанту Кларк, если бы я собирался избить или убить Кафферти, я бы не стал никому рассказывать о нашей с ним встрече. Остаются два варианта: либо кто-то очень хотел меня подставить, либо мы имеем дело с совпадением…

— С совпадением?

— Ну да… — Ребус лучезарно улыбнулся. — Не исключено, что кто-то из врагов Кафферти собирался с ним разделаться и по чистой случайности выбрал тот же день и час, когда с ним встречался я.

Стоун повернулся к напарнику:

— Ты в это веришь, Энди? В совпадение?

Энди Проссер отрицательно качнул своей огромной головой, и Стоун снова обратился к Ребусу:

— Видите, Энди не верит, да и я, признаться, тоже. И главным образом нас смущает то, что вы очень хотели покончить с Кафферти лично. Мысль о том, что гангстера отправит за решетку кто-то другой, не давала вам покоя. До пенсии оставалось рукой подать, и вы решили действовать. Для начала пригласили Кафферти встретиться, потом… потом что-то произошло, и вы вышли из себя. Потеряли над собой контроль. Вот почему Кафферти оказался в глубоком нокауте, а вы — в беде.

— Все было совершенно не так.

— А как?

— Мы разговаривали, потом я уехал домой и оставался там, пока мне не позвонили и не сказали…

— Вы говорите, Кафферти сам настоял на срочной встрече. Что такого важного он вам сообщил?

Ребус пожал плечами:

— Ничего особенного, как ни странно.

Проссер недоверчиво фыркнул, Стоун ухмыльнулся:

— Знаете, Ребус, ведь в этом канале течет вовсе не вода.

— А что же?

— Дерьмо. И ты в нем по уши!

Ребус повернулся к Шивон:

— А еще говорят, будто водевиль умер!

Шивон ответила именно так, как он и ожидал.

— Он не умер, — сказала она. — Просто от него странно пахнет.

Стоун снова ткнул в нее пальцем.

— Вы тоже вряд ли останетесь чистенькой, сержант Кларк!

— Я уже говорил… — поспешно перебил Ребус. — Это был мой приказ, так что вся ответственность лежит на мне.

— Подумали бы лучше о себе, Ребус!.. — прошипел Стоун. — Сейчас не самый подходящий момент, чтобы выгораживать свою подружку!

— Я не его подружка!

Шея и лицо Шивон пошли красными пятнами.

— В таком случае вы просто дура, которую он водит за нос, а это еще хуже!

— Эй, Стоун! — прорычал Ребус. — Клянусь богом, я сейчас…

Не договорив, он сжал руки в кулаки.

— Сейчас, — перебил Стоун, — тебе следует сделать соответствующее заявление и молиться, чтобы нашелся дурак адвокат, который согласится взяться за твое дело.

— Калум, — предостерег Энди, — по-моему, он собирается тебя вздуть…

С этими словами Проссер слегка выдвинулся вперед, словно предлагая Ребусу ударить сначала его. На мгновение все четверо застыли в напряженных позах… И тут позади них стукнули створки распашной двери. Повернувшись в ту сторону, они увидели медсестру, которая рассматривала их с выражением легкой брезгливости на лице. Ребусу отчаянно захотелось, чтобы она провалилась сквозь землю, но — увы! — его желанию не суждено было сбыться.

— Мистер Кафферти? — сказала сестра, глядя прямо на него. — Вы можете повидать вашего брата…

24 ноября 2006 года. Пятница
День восьмой

35

Ребуса разбудил настойчивый сигнал домофона. Перевернувшись на другой бок, он поглядел на часы. Время приближалось к семи. За окнами было еще совсем темно, и до момента, когда таймер включит центральное отопление, оставалось несколько минут. В комнате было холодно, а пол в коридоре, куда Ребус вышел босиком, чтобы снять трубку переговорного устройства, казался ледяным.

— Надеюсь, у вас действительно важное дело, — прохрипел он в трубку. — В противном случае — берегитесь!

— Важное или нет — зависит от точки зрения, — услышал он в ответ. Голос показался знакомым, но кто это — Ребус вспомнить не мог. — Давай, Джон, открывай… Это Шэг Дэвидсон.

— Ты что, встал с петухами?

— Еще не ложился.

— Не рановато ходить по гостям?

— А по-моему, в самый раз. Так ты впустишь меня или нет?

Ребус потянулся к кнопке, открывавшей замок в подъезде, но в последний момент едва не отдернул руку. Что-то подсказывало ему: стоит нажать эту кнопку, и мир начнет стремительно меняться, и скорее всего — не в лучшую сторону. Но никакой другой альтернативы он не видел. И он нажал кнопку.

Детектив-инспектор Шэг Дэвидсон принадлежал к тем, кого принято называть «хорошими парнями». Полицейские в большинстве своем уверены, что мир можно разделить на две категории — на «хороших» и «плохих». У Дэвидсона было мало врагов и много друзей, среди которых он слыл человеком честным, практичным, добродушным и в меру жизнерадостным. Сегодня утром лицо у него, впрочем, выглядело озабоченным, если не мрачным, и совсем не потому, что Шэг не выспался. И он был не один — позади него стоял патрульный констебль в форме.

120