Музыка под занавес - Страница 62

— Это не слежка. Я предпочитаю слово «вендетта».

Шивон хотела что-то возразить, но Ребус остановил ее взмахом руки.

— Вчера вечером я тоже ездил к его дому, и знаешь что?.. Он был дома!

— И что, по-твоему, это означает?

— Пока не знаю. Кафферти до сих пор снимает номер в отеле, но проводит там не слишком много времени. — Ребус остановился перед дверью, ведущей в их рабочую комнату. — По-моему, он что-то затевает.

С этими словами Ребус толкнул дверь и вошел.

Кэти Гласс стояла возле одного из столов, опасливо разглядывая чашку с почти черным чаем, которую ей кто-то всучил.

— Констебль Тиббет не жалеет заварки, — предупредил Ребус. — Но если хотите чефирнуть, никто возражать не будет.

— Я, пожалуй, воздержусь, — ответила Кэти и поставила чашку на край стола.

Ребус назвал себя и пожал Кэти руку. Шивон поблагодарила инспекторшу за визит и спросила, удалось ли ей выяснить что-то важное.

— Вообще-то о конкретных результатах говорить пока рано… — начала Гласс.

— Но?.. — подсказал Ребус, догадываясь, что продолжение последует.

— Похоже, нам удалось определить причину возгорания. Мы нашли несколько небольших стеклянных бутылочек, в которых, по всей вероятности, хранились какие-то химикаты.

— Какие именно? — спросила Шивон, складывая руки на груди.

Она, Гласс и Ребус стояли; Тиббет и Хейс сидели за своими столами. Гудир смотрел в окно, и Ребус подумал, уж не пытается ли он увидеть, как Кафферти будет покидать участок.

— Мы отправили их на анализ, — сказала инспекторша. — Я, впрочем, предполагаю, что это была какая-то чистящая жидкость.

— Обычная бытовая чистящая жидкость? Как для плиты?

Гласс покачала головой.

— Бутылочки были слишком маленькими. В доме погибшего мы нашли множество магнитофонных пленок…

— Это жидкость для чистки магнитных головок, — заявил Ребус уверенно. — Изопропил, по всей видимости… Он используется для удаления частичек магнитной осыпи с головок магнитофонов и кассетных дек.

— О-о! — только и сказала Гласс.

— Когда-то я неплохо разбирался в музыкальной аппаратуре, — скромно сказал детектив.

— Самое интересное, что горлышко одной из этих бутылочек кто-то заткнул тканью или скрученной бумагой. И как раз эта бутылочка находилась под грудой оплавленных кассетных коробок.

— В гостиной?

Гласс кивнула.

— Значит, вы считаете, что это был поджог?

На этот раз инспекторша пожала плечами.

— Поджигатели — особенно если они хотят кого-то прикончить — обычно работают с куда большим размахом: например, обливают дом изнутри и снаружи бензином, а тут… Маленькая бутылочка, фитиль из ткани…

— Мне кажется, я понял, что вас смущает. Вы думаете, что целью поджигателя был вовсе не мистер Риордан… — Ребус сделал паузу, ожидая, пока кто-то догадается, но остальные молчали. — Пленки! — пояснил он. — Поджигатель хотел уничтожить пленки.

— Пленки? — переспросила Хейс, озадаченно нахмурившись.

— Да. Не зря же возле этой бутылочки оказалась целая куча кассет.

— А зачем?

— На них было что-то важное. Риордан записал нечто, кому-то очень нужное.

— Или этот человек не хотел, чтобы запись попала к кому-то другому, — добавила Шивон и погладила подбородок. — А на пленках что-нибудь осталось, мисс Гласс?

Инспекторша снова пожала плечами.

— Большая часть пленок, разумеется, расплавилась, превратилась в уголь. Но часть кассет уцелела.

— Значит, на них могла сохраниться запись?

— Не исключено. — Гласс кивнула. — Мы собрали немало пленок, которые на вид почти не пострадали, но я не знаю, можно ли будет их воспроизвести. Дым, высокая температура, вода могли повредить запись. Кроме того, уцелела часть записывающего оборудования. На жестких дисках компьютеров тоже могло что-то сохраниться… — закончила она без особого, впрочем, оптимизма. Ребус перехватил взгляд Шивон.

— Я думаю, Рэй Дафф этим заинтересуется, — сказал он.

Гудир, отвернувшись от окна, спросил:

— Кто это — Рэй Дафф?

— Эксперт-криминалист, — объяснила Шивон, не глядя на него. — Звукоинженер с «Риордан студиоз» тоже мог бы помочь, — добавила она, по-прежнему глядя на Ребуса.

— Не исключено, что он сохранил где-то копии, — вставил Тиббет.

— Так что вы решили? — спросила Кэти Гласс. — Куда мне переслать вещественные доказательства — к вам, в криминалистическую лабораторию или на студию? Впрочем, предупреждаю сразу: что бы вы мне сейчас ни сказали, ваши коллеги из Лита будут в курсе.

Ребус немного подумал, потом надул щеки, шумно выдохнул и… покачал головой.

— Пусть решает сержант Кларк, — сказал он. — Она у нас главная.

Ребус стоял перед гостиницей «Каледониан» и курил, наблюдая за сложными маневрами машин в потоке уличного движения. Два таксомотора стояли на специальной дорожке возле отеля, их водители спокойно беседовали, гостиничный швейцар в ливрее давал какие-то указания супругам-туристам. Еще один турист фотографировал затейливые часы на здании универмага «Фрейзер», и Ребус подумал, что в Эдинбурге, похоже, постоянно не хватает мест для приезжих. Притом что в городе чуть не каждую неделю открывались новые отели или затевалось строительство очередного гостиничного комплекса. Он сам мог бы легко припомнить пять-шесть отелей, открывшихся за последние десять лет, а еще несколько должны были начать работу в самое ближайшее время. Все это придавало Эдинбургу вид процветающего города: все больше и больше людей хотели жить здесь, работать, заниматься бизнесом. И недавно избранный парламент сделал все, чтобы предоставить для этого самые широкие возможности. Некоторые, правда, утверждали, что независимость положит конец экономическому буму, другие заявляли, что правительство сумеет развить успех и одновременно справиться с трудностями, неизбежными в период перехода власти. Особое любопытство Ребуса вызывал тот факт, что Стюарт Джени, человек весьма прагматичный, прожженный делец, вдруг стал поддерживать националистку Меган Макфарлейн. Впрочем, у него сложилось впечатление, что Стюарта интересовали не столько деловые перспективы, которые открывала перед ним концепция независимой Шотландии, сколько русские гости. Россия, насколько знал Ребус, была обширной, богатой естественными ресурсами страной. На ее территории могли разместиться десятка два Шотландии, и еще осталось бы место. Тогда почему русские приехали в Эдинбург? Зачем им это надо? В чем их интерес? Ответа на эти вопросы Ребус не знал, но очень хотел бы узнать.