Музыка под занавес - Страница 159

159

— Глаз за глаз, как я и говорил… — Ребус задумчиво кивнул. Движение с каждой минутой становилось все более плотным, и он немного сбавил скорость. — Ты должен сейчас отлично себя чувствовать — ведь ты отомстил, исполнил свой долг и все такое…

— «Я чист от греха моего»…

— Еще одна из твоих библейских цитат? — Ребус кивнул сам себе. — Все это, конечно, хорошо, но этого, по-моему, недостаточно для спасения. Нет, недостаточно!..

— Красный свет, — бесстрастно сообщил Гудир.

Когда Ребус затормозил на перекрестке, он молча отворил дверцу и выбрался из салона.

— Я собирался навестить Кафферти, — сказал Ребус ему вслед. — Врачи говорят, его состояние быстро улучшается, вот я и подумал — может быть, ты тоже захочешь еще разок с ним повидаться.

Гудир уже шагал прочь, но, когда Ребус окликнул его по имени, повернулся и снова заглянул в салон.

— Когда Кафферти придет в себя, — добавил Ребус, — первым, что он увидит, будет мое лицо. Попробуй-ка угадать, юный Тодд, что я ему расскажу? В общем, советую тебе быть осторожнее и почаще оглядываться. Впрочем, опасность может грозить тебе с любой стороны… Кафферти, конечно, редкостный мерзавец, но он не трус, в этом его не упрекнешь. Большой Гор не станет подкрадываться к тебе, чтобы нанести удар в спину.

Ничего не ответив, Гудир с силой захлопнул дверцу. В тот же момент красный свет на светофоре сменился зеленым, и Ребус тронул «сааб» с места. В зеркальце заднего вида он следил, как констебль глядит вслед удаляющейся машине, сжимая в руках фуражку. С силой выдохнув воздух, Ребус немного опустил боковое стекло. В мастерской ему подсоединили айпод к сидиоле, и сейчас он нажал кнопку воспроизведения и отрегулировал громкость.

Рори Галлахер, «Маленький грешник». Этой композиции должно было хватить до самой больницы, где лежал Кафферти.

Шивон Кларк уже дожидалась его там.

— Ты с ним поговорил? — был ее первый вопрос.

Ребус кивнул, не сводя глаз с неподвижного тела Кафферти. Гангстера перевели из отделения реанимации в обычную палату, но все медицинское оборудование переехало вместе с ним. Мигающие лампочки и ползущие по экранам непонятные кривульки были единственным, что внушало некоторую — довольно зыбкую — надежду.

— Я слышал, «Гибернийцы» сыграли вничью, — сказал Ребус.

— Проигрывали ноль-два аж до семидесятой минуты… Правда, я не смотрела толком…

— Ты была занята со Стюартом Джени, — кивнул Ребус. — Ну как, удалось что-нибудь из него вытрясти?

— Нет, но вопрос времени… — Она немного помолчала. — А как насчет Гудира? Он не собирается признаться?

— Не настолько он глуп.

— Мне до сих пор не верится, что я…

— Не думай об этом, Шив. Откуда тебе было знать?.. — Ребус сел на свободный стул рядом с ней. — Если кто-то в чем и виноват, так это я.

Шивон удивленно уставилась на него.

— Зачем тебе брать на себя еще и это?

— Я серьезно. Жизнь Тодда и его близких полетела под откос, когда его дед отправился в тюрьму, а я приложил к этому руку.

— Но это же не…

Ребус повернулся к ней, и она не договорила.

— В пабе у Гарри Гудира нашли героин, хотя он никогда не занимался серьезными наркотиками.

— Что ты хочешь этим сказать?

Ребус уперся взглядом в стену напротив.

— В те времена на Кафферти работали даже полицейские. У него было несколько подкупленных ребят в уголовном розыске, которые по его приказу готовы были подбросить что угодно и кому угодно.

— Ты…

Ребус покачал головой:

— Вот не думал, что ты обо мне такого высокого мнения.

— Но ты знал, в чем дело?

Он медленно кивнул:

— Да, я знал. Знал, но ничего не сделал. В те времена все было немного по-другому, и иначе я просто не мог. Кафферти торговал наркотиками, и ему, естественно, не могло понравится, что конкурент сбивает ему цены… — Ребус надул щеки и с шумом выпустил воздух. — Ты недавно спрашивала, помню ли я свои первые дни в полиции. Я тогда соврал, сказал, что не помню, но на самом деле… Я пришел в уголовный розыск сразу после полицейского колледжа, и в первый же обеденный перерыв старшие товарищи посоветовали мне поскорее забыть все, чему меня учили. «Здесь идет большая игра, сынок, — сказали мне, — в которой участвуют только две команды: мы и они»… — Ребус отважился бросить на Шивон один короткий взгляд. — Бывало, некоторые ребята выпивали лишнего за обедом, у других арестованные случайно падали с лестницы или налетали на двери… Но что бы ни случилось, ты обязан был прикрывать своих — всех, кто играет в твоей команде. И когда в суде я давал показания против Гарри Гудира, я отлично знал, что прикрываю коллегу, который и подставил старика.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила Шивон, продолжая пристально смотреть на него. — Что, черт побери, я со всем этим буду делать?

— Не знаю. Со временем что-нибудь да придумается…

Она покачала головой:

— Как это похоже на тебя, Джон!.. То, что ты рассказал, было очень давно, но промолчать ты, конечно, не мог. Тебе непременно нужно было вывалить все это на меня!

— Я надеялся, что ты отпустишь мне грехи.

— Боюсь, ты обратился не по адресу. — Шивон замолчала. Плечи ее поникли, потом она глубоко вздохнула. — Одна из сестер сказала, ты явился сюда сразу после субботней вечеринки, пьяный…

— Ну и что?

— Оказывается, здесь был еще один детектив…

— Инспектор Стоун. — Ребус кивнул. — Он боялся, что я могу добить нашего пациента — отключить аппаратуру, перерезать воздушный шланг, просто сломать ему шею.

159