Музыка под занавес - Страница 89

— Не понимаю, о ком вы…

— Первый раз слышу, чтобы ножевая рана влияла на память. А ты?.. — Шивон повернулась к Хейс.

— Думаете, стукача нашли? — Сол Гудир внезапно разозлился. — А вот хрен вам!

И с этими словами он захлопнул перед ними дверь. Пока Сол поднимался по лестнице, из дома доносилась отборная брань, потом все стихло.

Хейс слегка приподняла бровь.

— Суки и лесбиянки, — повторила она. — Всегда приятно узнать о себе что-нибудь новенькое.

— Да уж, пожалуй. — Шивон вздохнула.

— Он определенно имеет какое-то отношение к этому делу, — добавила Филлида. — Значит, его братца придется отстранить от расследования, не так ли?

— Это будет решать старший инспектор Макрей.

— А почему ты не сказала Солу, что Тодд работает с нами?

— Потому что ему этого знать не нужно. — Шивон пристально посмотрела на Хейс. — Тебе что, не терпится отправить констебля Гудира обратно в патрульные?

— Вовсе нет, только пусть не забывает, что он все-таки констебль. А то парень начинает чувствовать себя слишком свободно.

— В каком смысле?

— В том смысле, что кое-кому пришлось вкалывать, чтобы попасть в Управление уголовных расследований.

— А управление — что, закрытый клуб для избранных?

Шивон отвернулась и пошла обратно к машине, но на углу внезапно остановилась. От угла до места, где лежал труп Федорова, оставалось футов шестьдесят.

— О чем ты задумалась? — спросила Филлида.

— О Нэнси. Мы решили, что она шла к Солу, когда наткнулась на тело. Но с тем же успехом она могла дойти до его дома и позвонить, может быть, она даже стучала…

— Не зная, что он в больнице?

— Да.

— Тем временем Федоров сумел выбраться с парковки…

— Да… да… да…

Шивон кивала.

— Думаешь, она что-то видела? — предположила Хейс.

— Видела или слышала. Быть может, она даже спряталась за углом, когда нападавший нагнал Федорова и нанес последний удар.

— Но почему она ничего нам об этом не сказала?

Шивон пожала плечами:

— Из страха, я думаю.

— Страх… всегда один и тот же страх… — повторила Хейс. — Как там говорится у Федорова?

— «…Он не смотрел на это… // Чтоб потом не держать ответа», — процитировала Шивон.

— Этому Нэнси вполне могла научиться у Сола Гудира.

— Да, — согласилась Шивон. — Могла.

26

Ребус ел из пакета хрустящий картофель и слушал на автосидиоле записи Эдди Джентри. Сидиола была стереофонической, но одна из колонок почему-то перестала работать, и музыка звучала в монорежиме. Большого значения это, впрочем, не имело, поскольку исполнитель был один и играл на простой акустической гитаре. Первый пакет картофеля и купленную в кафе на Полварт-стрит самсу с овощами Ребус уже прикончил, запив бутылкой негазированной минеральной воды, что — как ему казалось — должно было превратить обычный перекус в сбалансированную трапезу. Его машина стояла в самом начале улицы, где жил Кафферти, — как можно дальше от уличных фонарей, поскольку на этот раз Ребусу не хотелось, чтобы гангстер его заметил. С другой стороны, он и сам не был уверен, что Кафферти дома. На подъездной дорожке стояла его машина, но это ничего не значило. В доме горело несколько окон, но, может быть, свет оставили включенным, чтобы отпугнуть грабителей. Кроме того, Ребус не видел никаких признаков присутствия охранника, который жил в перестроенном каретном флигеле за домом. Кафферти, впрочем, редко пользовался его услугами, и Ребусу даже стало казаться, что бандит нанял телохранителя скорее из соображений престижа, чем по необходимости.

Пока Ребус сидел в засаде, ему пришло два текстовых сообщения от Шивон. Она спрашивала, не хотел бы он поужинать с ней завтра или послезавтра, но Ребус прекрасно понимал, в чем дело. На самом деле Шивон пыталась выяснить, где он и что затевает.

Так прошло два часа, но ничего примечательного не случилось. Правда, пятнадцати минут, которые Ребус провел в угловой забегаловке, было достаточно, чтобы Кафферти успел приехать или, наоборот, уехать. Или, к примеру, как раз сегодня гангстер мог воспользоваться своим номером в отеле «Каледониан»…

Ребус, конечно, понимал: то, чем он сейчас занимается, можно назвать грамотно организованным наружным наблюдением лишь с очень большой натяжкой. Сам он склонен был считать свое сегодняшнее времяпрепровождение просто предлогом, чтобы не ехать домой, где его не ждал никто и ничто, если не считать повторного выпуска «Жизни в Сан-Квентине» Джонни Кэша, прослушать который у него так и не дошли руки. Ребус постоянно забывал взять его с собой в машину, и сейчас задался праздным вопросом, как звучал бы этот альбом, пущенный через одну колонку. Стереофоническая сидиола, которую он купил сравнительно недавно, была у него первой, и — на тебе! — буквально через месяц одна из колонок отрубилась начисто. Вот и доверяй этой новомодной технике, с досадой думал он. Впрочем, Ребус и не доверял: ему потребовалось несколько лет, чтобы купить CD-плеер, и все равно он предпочитал привычный винил. Шивон, правда, утверждала: это потому, что он — «упертый».

«Я не упертый. Просто я не подвержен стадному чувству», — заспорил Ребус в ответ. Сама Шивон по сравнению с ним была «продвинутой» — она пользовалась МР3-проигрывателем и покупала музыку в режиме онлайн. Частенько Ребус в шутку просил у нее посмотреть тексты или обложку только что купленного альбома.

«Ты много теряешь, — уверял он ее. — Хороший музыкальный альбом — это как раз тот случай, когда целое куда больше простой суммы составляющих».